Loading...
Драмафон

«Весенний Драмафон»: рецензии от Ирины Пекарской — часть 2

Театровед и критик Ирина Пекарская пишет о двух работах участников литературного забега «Весенний Драмафон-2016» — о сценарии Ирины Клюшниченко «Точка опоры» и о пьесе Екатерины Бронниковой «Старая Линза».

pers_pekarskaya

Ирина Пекарская — театральный и кинокритик, завлит Костромского камерного драматического театре п/р Б.И. Голодницкого.

Окончила Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова, исторический факультет. Затем — Институт современного иудаизма стран СНГ в Москве, специализируется на еврейской традиции и языке иврит.

В 2009 году закончила аспирантуру КГУ им. Н.А. Некрасова, кафедра социальной философии.

После публикации рецензии в блоге СТД Start Up была приглашена Павлом Рудневым принять участие в лаборатории молодой критики фестиваля АртМиграция-2013. С осени 2013 года — участник лаборатории молодой критики Г.А Заславского.

Заведующая литературной частью Костромского камерного драматического театра п/р Б.И.Голодницкого.

ИРИНА КЛЮШНИЧЕНКО «ТОЧКА ОПОРЫ»
(перейти к тексту)

Читая киносценарий мелодрамы Ирины Клюшниченко «Точка опоры», я ощущаю, как у автора рождался текст. Очевидно, сначала вызревает визуальная история, а потом этот видеоряд из воображения пошагово, от начала к финалу, вербализируется. Автор любуется своими простыми, светлыми, иногда поэтичными, как портреты Серебряковой, видами, идёт за ними и ей хорошо.

Эпизоды предстают как динамичные картинки. Атмосферные, насыщенные светом, они сразу встают в воображении. Небольшие диалоги оживляют, дополняют описание сцен, часто – весьма удачно. Но эти видеозарисовки сменяют одна другую как слайды или небольшие клипы, особенно в самом начале. И весь сценарий становится «диапозитивом» из живых сценок.
Первый эпизод сразу же вызвал симпатию и желание читать дальше:

Откуда-то этажом выше звонкий женский голос:

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (ЗК)
Вовка, паразит! Ну-ка выйди из лужи! Сейчас спущусь, поддам.

Денис зябко ежится. Открывает глаза, резко садится на диван. Книга падает на пол.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (ЗК)
Вовка! Кому говорю!

Денис, растирая руками плечи, медленно подходит к балконной двери

ДЕНИС (нарочито театральным басом)
Вовка! Уши надеру – не даешь людям спать.

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС (ЗК) (громко, насмешливо с улицы)
Это я тебе надеру уши, засоня. Ты почему не одет?

ДЕНИС (в сердцах себе под нос, глядя на часы)
Блин. Проспал.

Но, прочитав текст, написанный лёгким языком, остается осадок чего-то недосказанного, недоосмысленного. Возможно, жанр мелодрамы предполагает историю без драматических акцентов. Но сам сюжет требует переживания и сочувствия героям или герою, однако «второй слой» оказался невнятным.

Коротко о главном. Вероятно, Денис влюблён в Юльку с подросткового возраста, но она не воспринимает его как кавалера всерьёз. Когда Юлька попадает в автокатастрофу и теряет руку, Денис в больнице представляется её женихом, продаёт машину, находит врача во Франции, который делает протезы. Но здесь вступает тема судьбы – французский врач похож на героя фильма, который в 12 лет очаровал Юльку, наша героиня влюбляется и в финале, судя по всему, выходит замуж за француза.

Не очень понятно, но, похоже, диск с мини-сериалом, ставшим роковым, подарил Юльке на двенадцатилетие Денис. Сериал «Десятое королевство» я не видела, но, возможно, в «тело» сценария стоит вмонтировать несколько эпизодов из этой ленты – в разные воспоминания или блиц-фантазии. И воспоминания Юльки могли бы в другом месте пересечься с воспоминаниями Дениса, возможно, с них можно начать, в виде сна, например. Но не в этом суть.

Денис ведёт себя благородно, но образ его остается нераскрыт. Кто он? Да и Юлька кто? Чем занимаются? Мне всё же кажется, что основная драма здесь не увечье красавицы Юльки, а переживания Дениса о ней, его отношение к этой девушке. И чем лучше полностью благополучный француз? Она его выбрала только потому, что он похож на артиста, исполнившего роль в знаковом для неё фильме? В целом история изложена легко, изящно, но лично мне не хватает какой-то остроты, доосмысления, внутреннего конфликта. Всё решается очень гладко. А какой шедевр без конфликта! Впрочем, возвращаясь к автопортретам Серебряковой: глядя на легкомысленную красавицу перед зеркалом, далеко не все посетители Третьяковки догадываются, что на портрете мать четверых детей. Своими проблемами художница не делилась, а место в искусстве завоевала.

Да, ещё: я не поняла происхождение названия. Что там точка опоры? Рука? Фильм? Денис? Божья коровка?

Спасибо за приятное чтение, удачи!

P.S. У меня есть несколько замечаний не к содержанию, а к орфографии и грамматике. Мы все живём в неидеальной языковой среде и не всегда слышим, когда жаргон входит в нашу речь, в том числе — письменную. Потому считаю эти замечания важными. Во-первых, «туфля» — женского рода, а Денис снял «туфель». Далее, Юлька умудрилась «одеть сумку», сумка и так не мёрзнет, зачем её одевать? Юлька вернулась «со школы». Здесь даже не обсуждается как в случае с нашим ближайшим геополитическим соседом – «из школы». И обязательно стоит повторить склонение по падежам слова «пирожное», от той версии, которая предложена автором, основную форму слова воспроизвести невозможно.

ЕКАТЕРИНА БРОННИКОВА «СТАРАЯ ЛИНЗА»

(перейти к тексту)

Что такое «Старая линза»? Исторически – это первый и единственный в мире карьер при крупнейшем месторождении талька, который был законсервирован в связи с открытием других способов добычи породы. Сегодня полуразрушенный рудник является популярным местом для паломничества туристов – он сильно зарос растительностью, местами вода размыла породу и образовались небольшие, но эффектные водопады, на дне – импровизированный музей горнодобывающей техники.

Первая мысль при описании места действия – тут должны быть очень положительные персонажи, в духе литературных комсомольцев. Но при встрече с компанией ненадолго приходит другая мысль: «Ага, «Географ глобус пропил»!» В «фокусе» природно-техногенной «линзы» драматург Екатерина Бронникова помещает группу школьников во главе с учителем физкультуры. Они разбивают стоянку на дне карьера.

Пьеса располагает с первых же страниц. Автор выводит современных школьников, неприглаженно-маргинальных, грубоватых, с их снисходительным отношением к учителю. И получаются эти подростки по поведению ближе к воспитанникам культовой «Республики ШКИД» Пантелеева. Есть в этом моменте грустная правда о самых обычных детях, которая не так часто выходит на нашу провинциальную сцену. Интересует ли современного зрителя судьба подростка, его страхи, вечный конфликт отцов и детей в контексте литературной темы «маленького человека»?

Естественно, название формирует ожидание события-линзы, которое выявит какие-то человеческие качества героев. Прежде всего, попробуем понять, что символизирует в пьесе карьер «Старая линза». Старинный, конца XIX века, карьер законсервирован давно – в 1974 году, но его продолжают оберегать. Обратим внимание на слова сторожа заброшенного рудника в пьесе:

Сторож: Студенты ходят из горного, все пьют. Жестянок из-под пива оставят после себя – альпийская горка! Ссат по кустам. А тут туалет так-то есть. Домик мне граффити расписали. У меня же насос гудит, не слышу ничего. Если воду постоянно не откачивать, затопит Старую Линзу. Испорченная, испорченная, говорю сейчас молодежь.

Как строится фраза? Сначала — студенты плохие, портят карьер, затем заботливо – надо воду откачивать, иначе затопит «Линзу». Зачем её оберегать от затопления, в принципе, не очень понятно. И финал фразы – испорченная, испорченная молодёжь. Другая. Человек озабочен сохранением, консервацией старого, уже непригодного промышленного объекта. Молодёжь – вредители. Сторож здесь старше всех, его жизнь также законсервирована, он не хочет узнавать ничего нового. Новые понятия, странным образом появляющиеся в речи старого малообразованного человека, дают негативную характеристику их создателей. И альпийская горка, и граффити, и компьютеры у «тупой» молодёжи входят в его простоватую речь стилистически-неожиданно и только как признаки разрушения. И подросткам, которые точно родились уже после 91го года, сторож бросает: «Вот такие как ты и развалили Союз!» Пожалуй, «Линза» для этого старика – это прошлое, в которое он не хочет впускать из нового ни плохое, ни хорошее.

Причину странности молодого поколения пытается объяснить учитель:

Олег Михайлович: Нет связи между поколениями, преемственности. Никто не хочет быть похожим на своего отца, свою мать. Ведь все кричат с пеной у рта: «Я не буду как они! Я своего ребенка буду отпускать на дискотеки!». А в итоге что?

Сторож: Что-что, наркоманами становятся, вот что!

Олег Михайлович: Не факт, совсем не обязательно. А вот вы возьмите любое отсталое племя в Африке. Там мальчик, юноша, да у них одна только мечта – быть как отец. Они говорят: «Я вырасту, и буду ходить на охоту. Как мой отец». Не возникает и мысли быть как кто-то другой. И они счастливы.

Сторож: Им нечего жрать.

Олег Михайлович: Зато они счастливы.

Но по ходу пьесы мы понимаем, что родители у детей не те, кому стоит подражать и у кого стоит учиться. Пожалуй, эта пьеса в том числе – об искусственной консервации воспоминаний, прошлого. Дурной и позитивный опыт каждый тащит с собой, не умея или не желая с ним расставаться. Отчасти противореча своей теории, учитель отмечает: «Вот только обидно, что мы не можем быть теми, кем мы хотим быть. Нас этому не учат. Нас учат быть теми, кем мы быть не хотим».

Интересный момент – никто из участников не хотел идти в поход. И вожатого-педагога, и детей выбирал генератор случайных чисел в рамках программы сплочения школы. Трудно представить, что школьники моего поколения или старше не хотели бы иди в поход в лес и их отправляли бы «из-под палки». Ребята предлагают учителю сфотографироваться и идти по домам, а ночные кадры у костра для отчёта «замутить в фотошопе».

Подростки сначала не видят романтики в ночёвке на природе, своё положение они оценивают как мероприятие для «галочки». И они знают, что нужен только отчёт и никого они сами не интересуют. В этом отношении всплывает литературно-театральная параллель – «Дорогая Елена Сергеевна» Людмилы Разумовской. Нет, в «Линзе» нет такой драмы, не случайно автор даже жанр для себя не определила. Но и здесь в фокусе – старшеклассники с их сомнениями и возрастным бунтом и, что важно, — с их пониманием степени искренности взрослых. Поколение героев Людмилы Разумовской мечтает сделать время своим и готовы идти по головам из азарта и, можно сказать, романтического цинизма. Ученики «Елены Сергеевны» Разумовской не верят учителям, но ещё верят в свою способность построить для себя светлое будущее. Школьники Екатерины Бронниковой, кажется, не видят будущего. Их держит их гнетущее настоящее как болото, несчастливое детство, из которого они ещё не совсем вышли.

Собравшись на дне карьера у костра, ребята и не задумываются, что могут подружиться, настолько они все разные и погружены в семейные проблемы, в свои внутренние переживания и комплексы. Но, естественно, все они мечтают о любви, робко и затравленно, путая половую зрелость и нежные чувства, страдая от негативного опыта родительской любви-нелюбви.

Среди подростков происходят конфликты и завязка романических отношений, выявляется душевная неприкаянность самых «удачливых» или активных и в финале — тихое счастье тех, кто не вступал ни в какие разборки. Противостояние из-за девочки приводит к неожиданной попытке суицида у самого наглого из ребят, но это событие смещено так, что оно, пожалуй, не становится центральным. По крайней мере, монолог физрука, только что удержавшего сына от шага со скалы, является отражением лишь их частной истории. Все события в пьесе вытекают одно из другого по бытовому естественно, совершенно нетеатрально.

И опять подводит итоги сторож. Ранее осуждавший молодёжь, он говорит о том же, что беспокоит и ребят – о любви, но уже философски:

Сторож: А на пенсии сюда, сторожить пришел. Вот только не понятно, кто кого сторожит. Я Старую Линзу, или она меня.

Олег Михайлович: Если я правильно понял, вы насос сторожите?

Сторож: А ты посмотри вон туда. Видишь, везде стены как египетские пирамиды, а вон там обвал породы. Там – водопад, и там водопад: пробили водный горизонт. Там вон все мхом поросло, хвощ растет, березки, как иглы тоненькие. Берет природа свое. Обратно все берет. Обратно всех забирает. Всех заберет рано или поздно.

Воспоминания его берегут или он воспоминания? Как ни консервируй свои идеи или воспоминания — «берёт природа своё». Сама берёт, как ей ни сопротивляйся. И время бежит вперёд, и старые проблемы зарастают, отчасти забываются и повторяются вновь.

Стала ли «Линза» увеличительным стеклом? Скорее, она на небольшой отрезок времени сфокусировала наше внимание на самой обычной жизни, вне гаджетов и интернета. Пьеса не даёт той остроты, чтобы стать гиперболой жизни человеческого общества в целом или трагедии личного одиночества в частности. В данном случае линза – зеркало.

P.S. Если постановщик сумеет сделать спектакль без лишних криков и акцента на скандалы (тем более что в карьере любой крик раздастся как грохот), может получиться душевная вещь.

Читать еще по теме:

Рецензии Ирины Пекарской на работы участников «Весеннего Драмафона» — часть 1

Комментарии:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *