Loading...
Драмафон

«Весенний Драмафон»: рецензии от Елизаветы Авдошиной

Продолжаем публикацию рецензий на работы участников литературного забега «Весенний Драмафон-2016».

Театральный критик и журналист Елизавета Авдошина разбирает сценарий «Хранитель» Николая Москова и пьесу «На волнах порока» Дмитрия Чистякова.

pers_avdoshina

Журналист.

Окончила филологический факультет МПГУ (бывш. Ленина). Защитила диплом по новой драме («Идейно-художественное своеобразие драматургии Василия Сигарева»). Писала в общеуниверситетскую газету «Московский студент» (2012-2014гг.).

С 2013г.-2015г. — корреспондент интернет-изданий фестиваля «Золотая Маска» и газеты «Рамтограф» Молодежного театра (РАМТ), сайта «ПроДвижение», порталов CHEKHOVED и TEAТRON-JOURNAL.

Публиковалась в театральных журналах «Театр чудес», «Театрал», «Станиславский».

В настоящее время внештатный автор «Независимой газеты», отдел культура.

 

 

НИКОЛАЙ МОСКОВ (Bogoslovskiy) «ХРАНИТЕЛЬ»

(перейти к тексту)

Когда я распечатала сценарий ХРАНИТЕЛЬ, то обнаружила всего шесть страниц, причем не до конца «забитых» текстом. На мой взгляд, какой бы короткий метр ни планировал сценарист по своему тексту предложить режиссеру – серьезный сценарий должен быть банально длиннее и он, собственно, всегда таковым и бывает. Мои мысли о недоработке текста подтвердились при дальнейшем прочтении. Я увидела непрописанность образов, схематичный, наивно-простоватый сюжет и большое количество языковых и стилистических ошибок.

Буду конкретной.

Первая фраза «Действующие лица — по мере развития сюжета». Во-первых, нужно вставить глагол, например, «появляются», во-вторых, эта фраза вообще лишняя. Ничего нам не дающая. В следующих описаниях действующих лиц и их действий меня смущают проскакивающие нелогичности и порой невнимательность автора.

«Федор — с бородой, в воинской амуниции, белокурый» — дорогой автор, если вы начали описывать внешность, то закончите это дело последовательно, т.е. «с бородой, белокурый, а потом уже — в воинской амуниции».

«Федор кормит Рида, отламывая куски хлеба. Федор приближается к Риду и смотрит ему в глаза». Если герой кормит пса, то он уже рядом с ним. Поэтому он не сам приближается, а лицо приближает, наверное.

После фразы, что действие происходит в «поселении древних воинов», мне странно читать, что герой «ложится на кровать»…

Вторая пара действующих лиц.

Опять – описания героев, их внешности — не могут быть свалены в одну кучу. «Бычок — беспородный пес, крупный, помесь овчарки». Сначала опишите размер, затем дайте обобщающее определение – беспородный, потом напишите, что похож на овчарку. Что такое «помесь овчарки» — помесь с кем?!

Дальше логика начинает страдать уже в больших масштабах – описания развития сюжета.

Обвалился фасад старого полуразрушенного дома. Григорий встает, отряхивается и кашляет.

ГРИГОРИЙ: Бычок, Бычооок!

Бычок сидит за Григорием и смотрит на него.

ГРИГОРИЙ: Вот же ты! Фуф, средь бела дня гром такой!

Григорий и Бычок идут дальше по улице.

Как может герой, если вы пишете реалистическую картину, после обвала здания просто прокашляться и пойти дальше? Где человеческая реакция на произошедшее? Одной фразы с «фуф» здесь явно недостаточно. И дело даже не в том, что это нереалистично, а в том, что у вас и так не происходит значимых событий по сюжету, а если появляется намек на них, то вы старательно его «обходите».

Дальше читать становится еще труднее, т.к. идут патетические диалоги «в воздух», которых на мой взгляд, в короткометражке быть не может. Да и в полном метре это будет, по меньшей мере, просто скучно.

Смею напомнить, что короткий метр строится по композиции новеллы – одна только резкая «миксовка» времен (исторического и современного), а также обрыв первого плана повествования с переходом на второй и их соединение через закадровый голос — не может дать зрителю эффект неожиданности, присущий небольшому рассказу. Неожиданный поворот сюжета, венчающий все перипетии, включает также не только резкую смену курса событий, но и их насыщенность и значимость, что, на мой взгляд, в сценарии ХРАНИТЕЛЬ отсутствует.

ГРИГОРИЙ: Василич, как тебя собаки-то все любят

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: С добром надо к ним, Гриша. Вот ты, например, кушать, пить хочешь, переживаешь. Так и собаки. А про собачью обиду слышал?

ГРИГОРИЙ: Это когда не покормишь что ли его?

ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: Обида –это намного серьезнее. Собаки ведь любят своего хозяина и преданы ему до конца жизни. А если хозяин не ценит этого, то обида будет. Был тут один, с женой поругался и давай на собаку орать за то, что она случайно рядом прошла. Так потом собака от него отходила с целый месяц. Так вот обиделась!

И это видимо кульминация в диалогах персонажей. Правда, дальше идет еще более пафосная реплика, а потом еще одна финальная:
«Собаки, потомки древних волков, одними из первых поняли истины жизни и пытаются передать их людям, которые с добром относятся к ним, не обижают. Стоит лишь внимательно посмотреть и их глаза»
— все того же матроса Васильевича, связующего два времени в сюжете – древность и современность.

Хочется спросить только одно. Дорогой автор, к чему были эти лубочные картины – признания в любви «лучшим друзьям человека»?

 

 ДМИТРИЙ ЧИСТЯКОВ «НА ВОЛНАХ ПОРОКА»

(перейти к тексту)

Пьеса «На волнах порока» сразу отпугивает названием. Его (название) перечитываешь несколько раз и мысленно протягиваешь драматургу соломинку, за которую должен схватиться утопающий: а вдруг все-таки стеб, вот сейчас только перелистну страничку… Но нет. Все по чесноку.

Если говорить о позитивном, то драматург нигде ни разу не запутался (хотя историю нам предлагают детективную), грамотно провел всю композицию триллера «тире» роуд-муви с «незаконными» приключениями-развлечениями. И раскрыл всю выданную в начале метафорику. Корабль, везущий погрязших в пороках людей (воровство, дамы-б***и, потасовки и проч.), которые успевают перемешаться, как пауки в банке на тонущем суденышке, эпично замирают на волнах в ожидании спасения. Рука Провидения не должна, как вы понимаете, разрешить им спастись. Но окончательное решение Судьбы остается «за кадром».

От текста остается такой странный осадок – будто пожевал уже пожеванную жвачку. Литературную жвачку.

Вернемся к действующим лицам. Примерно с их описания у меня перед глазами всплыла очень известная «инструкция» театрального критика Павла Руднева, что широко разошлась в свое время по интернету — «признаки, по которым можно определить пьесу графомана». Всмотримся.

Пункт 9. В списке действующих лиц присутствуют: Поэт, Драматург, Автор, Художник, Муза, Фотограф, Сатана, Бог, Некто в белых/черных/красных одеждах, аллегорические персонажи: Смерть, Любовь, Зависть, Страх.

Почему так страшен этот пункт? У читателя, к сожалению, наличие в списке героев по «имени» – Актриса и Художник, Однорукий и Толстяк не вызывает приступа любопытства, а, наоборот, его гасит. Так как, во-первых, кажется, что все уже исчерпано и понятно с этим персонажем, а во-вторых, аллегорическая обобщенность этих наименований играет плохую шутку. Она с одной стороны сразу намекает на присутствие притчевого начала в тексте (что, наверное, хорошо – мораль, мораль для нас заблудших!), хотя никакая мораль в чистом виде никогда в театре современном не переварится. С другой стороны, — отрезает личные истории действующих лиц. А ведь читатель и зритель устроен очень просто – он хочет через частное узнать большее, и в конечном итоге что-то понять про себя.

Пункт 10. Ремарки, объясняющие актеру способ его поведения на сцене. Пример. Виктор. (сжимая кулаки и брызжа слюной) Ты просто подонок! (подходя к Николаю вплотную, плачет, утирая слезы рукавом, который тут же становится мокрым) Я так доверял тебе… (падает на колени, стенает)

В пьесе на «На волнах порока» автор не дает никакой свободы режиссерскому воображению. Ремарки везде навязчиво объясняют поведение героев. И если бы только так. Слов-синонимов, видимо не всегда хватало и поэтому на соседних строчках попадаются ремарки-близнецы. Ремарка «опасливо смотрит», например, повторяется из раза в раз. На разных персонажах.

Иногда же доходит до смешного. В одном месте ремарки не нужны, но они преобладают. В другом же, где крайне необходимы, они отсутствуют, и персонажи остаются без важных эмоций.

Отдельно хочется сказать про язык пьесы: речь героев словно нарезана из плохого переводного фильма про шпионов или мыльного сериала. Язык не живой, а какой-то картонный, искусственный.

Красотка (прижимается к Толстяку). Я не достойна жить на этом свете.

И так персонажи говорят на полном серьезе, без стебной позы. От начала и до конца. Автор усугубляет речь также тем, что прописывает очевидные ответы, которые можно было бы спокойно пропустить. Отчего диалоги становятся шаблонными.

Опоздавший (заходит в каюту со спасательными жилетами в руках). Господа и дамы. Хорошая новость. Я нашел спасательные жилеты. Они были в спасательной шлюпке.

Однорукий. Это прекрасно!

Опоздавший. Но есть еще и плохая новость.

Дипломат. Что за новость?

Опоздавший. Лодка рассчитана только на четверых человек.

Всего неплохих реплик, с помощью которых можно даже вызывать улыбку читателя, я насчитала штук пять.

Позволю себе дать автору совет. Есть два способа сделать что-то стоящее из этой пьесы.

1. Сделать текст смешным, прибавить к «черной» теме черного юмора. Сделать пародию на душеспасательную притчу.

Или

2. Написать текст про «обычных» людей, рассказать историю каждого героя – невыдуманную, а «подсмотренную» из жизни (не киношную, о том, что «все в городе знают о легендарном полицейском, который потерял руку, спасая своего напарника»), а личную – и тогда может быть и сама пьеса станет ближе к насущным проблемам нашего мира.

 

 

ЧИТАТЬ ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:

 

Рецензии Елизаветы Авдошиной на работы участников «Осеннего Драмафона-2014».

 

 

Комментарии:

1 comment
  1. Чумак

    Уважаемая Елизавета! Пожалуйста, согласитесь прочесть мой роман » Возмездие за безумие»! Он вышел недавно в «Вече», отзывы сугубо положительные, но меня волнует то, что читатели воспринимают роман исключительно как бытовую историю, хотя он написан в жанре политической аллюзии. Мне важно мнение кого-то, кто привык писать критику и , надеюсь, сумеет за образами героев разглядеть тени. Готова послать вам текст в электроном виде. С уважением — Елена Чумак, авторское имя Елена Подубская

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *