Продолжаем публикацию рецензий на работы участников литературного забега «Осенний Драмафон-2014″.
Сегодня кинокритик Екатерина Степаненко пишет отзывы на следующие сценарии:
«Жизнь. Мозги. Боженька» Ana Ro
«Не может быть!» Ирины Феоклистовой
«Розовый слон» и «Голубая луна» Светлана Светловой
«Часы» Дмитрия Кухарчука
Екатерина Степаненко — киновед, кинокритик.
Окончила киноведческую мастерскую А.В. Гусева в СПбГУКиТ. Участвовала в организации кинопоказов в фонде художника М. Шемякина. В рамках профессиональных интересов выбирает тему стратегии памяти, смысловой и драматургической функции флешбэка в кино, развития натурализма в кино. Публиковалась в интернет-газете «Фонтанка.ру» и на персональном блоге журнала «Сеанс».
Ana Ro «Жизнь. Мозги. Боженька»
«Жизнь. Мозги. Боженька» — внятный текст, построенный четко по классическим правилам составления драматургического произведения. С первого прочтения возможно выделить для себя основные блоки: экспозицию, завязку, усложнение, перипетии , кульминацию и развязку. В каждом из этих блоков автор допускает небольшие огрехи по содержанию, но на общем фоне повествования они не так уж заметны, и, в случае постановки этого сценария, были бы дополнительным способом выражения авторского стиля. Например, не совсем понятно, для чего главная героиня в самом начале вытряхивает сигареты из пачек и складывает их обратно. Вряд ли этот эпизод может в полной мере показать экзальтированность героини. Правильнее было бы сразу вынести в ремарку характер и ее проблемы, связанные с болезнью, чтобы в дальнейшем, в действии, отмечать данные признаки в более незамысловатой форме, нежели нервозном пересчитывании сигарет.
Тем не менее, четкие описательные моменты-связки, — описание интерьера и закадровый голос героини, записанный на диктофон, сразу дают возможность определить, в каком жанре будет снят фильм. Переносить данный текст на киноязык создателям фильма не составит труда, так как автор сценария наталкивает на основные киноприемы. Доскональное и предельно чистое описание каждого эпизода позволяет при прочтении представить визуальный ряд кинофильма. Автор сценария настаивает на конкретных приемах, таких, например, как резкие монтажные стыки (эпизод первого нападения зомби на главных героев), наезды или отъезды камеры (эпизоды пререканий главных героев), резкие повороты камеры или панорамирование (эпизоды на городских улицах).
Стилистически и драматургически правильно написанная основная часть сценария слегка не сходится с его концовкой. Подробное описание погони в городе сильно отличается по ритму повествования от погони в лесу, где герои теряют друг друга. На этом история резко заканчивается, чтобы оказаться флешбэком, который ни в первой части, ни в развязке не обозначается, что в свою очередь, не правильно с точки зрения композиционного строения текста, и влечет за собой полную деконструкцию текста. Применив кольцевую композицию текста и обозначив повествование как воспоминание главной героини еще в начале текста, автору удалось бы внести в финальную сцену выстрела героини некий смысловой контекст, который напрочь сломлен таким драматургическим поворотом, а потому, и отсутствует в данном варианте сценария.
Ирина Феоктистова «Не может быть!»
Автор сценария «Не может быть!» соблюдает композиционные правила построения драматургического действия, но при этом с самого начала прочтения возникает множество вопросов по стилю, содержанию, а соответственно, и смыслу написанного.
За счет небольших, но частых стилистических огрехов структура текста к своему завершению становится очень хрупкой, и не спасает даже частичная кольцевая композиция. Экспозиционная часть, где автор описывает интерьер или обстановку не должна выделяться особенным стилем. Выделить стиль повествования можно с помощью прямой речи главных героев, тем самым, закладывая конфликт ситуации. «Об этом можно судить по тому, как небрежно вбит в фотографию гвоздь или поставлено пятно, а то и надпись неуважительная, правда не написанная, а напечатанная на принтере и кнопками приколотая, на случай, если предки возмущаться вздумают!» — употребление в описательном тексте частицы типа «а то», «на случай» и жаргонного слова «предки» скорее отсылает к личному выражению мнения главной героини или даже автора, нежели к стандартному описанию интерьера. Напротив, в финале истории автор ограничивается сухим и крайне неподробным «визуальным рядом», который в разы отличается от степени подробности в начале текст.
Текст полон мелких недочетов по содержанию, что не дает в полной мере определить жанр произведения и оценить авторскую задумку, а значит, и сделать качественную кинопостановку в дальнейшем. Сбиться с толку можно с самой первой строчки: почему у главной героини два имени, которые беспорядочно чередуются без всякой логики в дальнейшем; почему четко не определен возраст героини – в 16 лет героиня сможет себе позволить по-хамски разговаривать с матерью, уткнувшись в компьютер, но в 18 лет это будет выглядеть как минимум довольно странно и чудаковато. Из-за подобных неточностей портрет главной героини так и остается для читателя или потенциального постановщика загадкой. Если главная героиня попадает в будущее, в котором инновационные технологии повсюду, то почему названия станций в метро по-прежнему консервативно произносится механическим голосом; а оживленные пешеходные улицы напоминают всего лишь «Невский проспект в час пик» — можно привести множество других сравнений, где даже в настоящее время движение бурлит гораздо стремительнее, чем на Невском проспекте — начиная с Москвы и заканчивая Токио. Там же, на сверхоживленной проезжей части появляется пост полиции и сотрудник ДПС, которому по всей логике вышеописанного уличного движения, делать абсолютно нечего. За чем или за кем сотрудник ДПС следит в эпоху автоматизированной техники, не понятно. И тем более не ясно упоминание данной профессии, если как оказывается в дальнейшем ходе событий, в будущем существует полиция нравов с серьезными, америкоподобными лейтенантами , которым известна информация обо всех и обо всем.
Также кажется весьма сомнительной идея летающего скейтборда, ведь суть этого средства передвижения как раз в том, чтобы мчаться на колесах по асфальтированной дороге. Если целью автора является описать как можно ярче и интереснее технологический прогресс ближайшего будущего, то имело бы смысл придумать совершенно новые и несуществующие устройства, которыми пользуются герои.
Перечисленные нюансы все время сбивают повествование к недостоверному и комичному действию, чего вряд ли хотел добиться автор в своем сценарии. Линия с зомби-волками сводится на нет в тот момент, когда главный герой начинает рассуждать о моральных качествах человека и о вере в более светлое будущее для зомби. Вряд ли эти рассуждения уместны там, где конфликт строился на том, чтобы главной героине как можно быстрей попасть обратно в прошлое, потому что только там ей по-настоящему хорошо – рядом с компьютером и играми, рядом с родителями, умоляющими слетать на постановку в Милан, а за окном нет цитаты самого депрессивного стихотворения 20 века, с самой распространенной ошибкой в слове «ошибкУ».
Светлана Светлова «Голубая луна»
Заявленное в синопсисе бурное преодоление кризисной ситуации, сложившейся в жизни главных героев, на деле, то есть, в сценарии, оказывается вялым, чрезмерно затянутым, абсолютно не связным текстом. Вмещать данный текст в формат указанных автором 5 серий нет никакой необходимости, так как сюжетное действие описанной истории можно уложить в рамки неполного метра, если конечно, постановка такой картины вообще когда-нибудь станет необходимостью.
Автор сценария акцентирует внимание на приемах, которые, по-видимому, очень уж хотелось куда-нибудь вставить вне зависимости от того, обыгран ли этот прием общим стилистическим видом картины. Вставки полиэкранов выглядят, конечно, очень эффектно, но только не в мелодраматическом сериале, с повтором через каждые 2-3 эпизода. Хотя за определение жанра данного произведения так же сложно отвечать однозначно. Последовательное и доскональное описание нескольких драматургически несвязанных линий к концу текста сводится неожиданным образом к образованию одного большого кома, состоящего из бессмысленной болтовни и невразумительных попыток хоть как-нибудь закончить историю.
Хотелось бы пожелать автору при написании сценариев руководствоваться не только вдохновлёнными образами, но и актуальностью этих образов в настоящий момент, иначе все вдохновлённое становится абсолютным нулем.
Светлана Светлова «Розовый слон»
В тяжеловесном сценарии «Розовый слон» с самого начала прочтения настораживает один нюанс, который и является самой большой проблемой – невыносимо-раскрепощенный авторский стиль письма. Если текст претендует на мало-мальски масштаб размером в пятисерийный мелодраматический фильм, то не хотелось бы уже в синопсисе видеть слова, называющие главных героинь по-свойски «слонихами». Закавыченные выражения или просто определения, заключенные в кавычки, говорят об очень скудном словарном запасе, что в общем-то, подтверждается в повествовании не раз. Затянутые описания, дежурные фразы, витиеватые диалоги главных героинь запутывают и отводят в сторону от главной, и без того не до конца понятной сюжетной линии.
Употребляя стилистические штампы в описании главных героинь или в описании их деятельности, автор превращает их из современных it-girls с гаджетами во всех карманах в певичек из диско-клуба за углом, где так прекрасно было отплясывать в ярких париках и с необычным макияжем в лихие 90-е. Таким героиням в партнеры предлагаются подобные им бизнесмены с экзотическими именами, которые, кстати, тоже модно было присваивать себе скорее в далекие 90-е, нежели в настоящее время. И как все эти условные герои (иначе язык не поворачивается назвать) могут быть связаны еще и с благотворительной деятельностью, которая является самым престижным и актуальным делом в современном мире, понять так и не удастся. За бесконечными и порой даже абсурдными диалогами, за невероятными скачками действий на самом деле таится абсолютное бездействие, разговор автора с самими собой, о том, как бы получше выразить основную идею задуманного. К большому сожалению, труднее всего придется тому, кто осмелится на постановку данного текста, так как фильм будет обречен.
Дмитрий Кухарчук «Часы»
Сценарий «Часы» строится по принципу наслоения отдельных, хорошо описанных и продуманных флешфорвадов, в которые, ко всему прочему, включены еще и элементы флешбэков. История, начинающаяся вполне как очередной классический «Бумер», с ее развитием становится очень увлекательным чтением и путешествием во всевозможные варианты ее завершения. Сложная конструкция сыреет лишь только к концу, и лишь по причине авторской боязни оставить историю без счастливого конца. Схема, которая очень часто употребляется на голливудском материале, на отечественном должна работать по-другому, иначе финал превращается в сопливую правду жизни российских гопников, провернувших такое крутое ограбление – «как в кино». После таких неожиданных и захватывающих ответвлений в сюжете, совсем скучно читать и, тем более, смотреть, как главных героев повязали, а главной моралью сего действа является – ЖИЗНЬ.
Преимуществом данного сценария является то, что автор очень тщательно подходит к построению диалогов главных героев. Речь героев не искусственная, у читателя не возникает ощущения, что это лишь писательский пафос. Герои Кухарчука разговаривают как настоящие люди, что вызывает у читателя чувство сопричастности к истории, сопереживания к героям и оценочное мнение. Автор сценария не уходит в дебри разговоров «ни о чем», то говорит о его отличном стилистическом вкусе.
Немаловажную роль в сценарии играет расстановка акцентов на деталях, а иногда акцентов на целые монологи, что впрочем, не мудрено, так как вся структура текста основана на повторах. Очень правильно, что ничем не примечательная зажигалка желтого цвета, которую так хочет получить один из главных героев «на счастье», затем окажется предметом, погубившим главного героя; пошлые анекдоты, которые герои рассказывают друг другу перед ограблением банка в качестве ритуала прощания с прежней жизнью, являются тем же ритуалом прощания с жизнью одного из главных героев; упоминание в каждой части флешфорварда о фотографии с изображением девушки главного героя, и в каждой части с его разным отношением, отдельным монологом к этой фотографии, приводит, в конце концов, к тому, что девушка появляется, чтобы сказать (хоть и сжато), что в действительности она думает обо всей сложившейся ситуации.
На случай, если этот сценарий будет экранизирован, получится хорошее, жанровое кино, в котором можно увлеченно следить за новыми поворотами и резкими скачками во времени главных героев, которые к великому сожалению, в итоге, не умрут.
Читать еще:
Рецензии от Наталии Кирилловой
Рецензия от Григория Каковнина
Комментарии: